Страница 1 из 3
Поздний вечер 5 августа 2005 года. Пятница. Неожиданный звонок Звенты. Мы не слышались несколько месяцев. Уже через несколько часов я бы обязательно позвонил ей, поздравил с днём рождения… «Харе Кришна!» — мурякнула Звента. Обычно она попроще мурякает, не по нраву ей слова иностранные. Раньше, бывало, вдохновлялась индийскими танцами и приветствовала так. У храма Кришны мы не раз с ней встречались. Там часто продавалось что-нибудь для неё интересное. От Звенты всегда веяло непостижимой простотой… Словно бы другой, светлой и благостной реальностью… Она очень бодро искала её тогда, и находила. Я не хочу рассуждать о том, что сейчас, по звёздам, у неё идёт полоса, лишённая такого зова, такого небесного идеализма. А уж кому, как не Звенте, воплощать духовные принципы в повседневной жизни, чувствовать себя и делать мечты реальностью. «Слушай, — говорила Звента, — у тебя нет какого-нибудь знакомого с машиной?» …Я пробежался мыслью по таким знакомым. Тот, о ком подумала Звента, полтора-два года назад мог подняться на любое неслыханное дело, но уже свернул с былого пути. Ещё я минуту-другую одолевал свою инертность, готовность все выходные шарить по выхолощенной Москве, ждать чего-то мнимого, призрачного. Я очень неохотно шёл в тот мир, который распахивала Звента, неохотно звал его в свою жизнь. Солнечные барды. Звенящие кедры России. Родовые поместья. Дольмены. Речка Жане… Со Звентой меня познакомила Птица-Говорун. В январе 2003, на выставке «Новая Эра». Именно меня попросила Звента дать ей Имя. Звенте казалось любопытным изобилие вторых имён среди моих знакомых, получавших посвящения. Я немного подумал, прислушался к звучанию Звентиной сути… И озвучил ей это Имя. Может показаться, что до 6 августа 2005 года я никогда не был на природе. Никогда не входил с ней в контакт. Хотя было (и осталось) многое. Если не в каждые выходные, то через раз куда-нибудь, с друзьями и к друзьям, выбирался. И независимо от выходных. Март 2005 – это открытия Пущино, водопада, крутых горок, мест силы. Новая эпоха разгоралась в апреле-мае, перерастала в посещения дальних деревенек в июне. Июль 2005 – снова Пущино, Гилина дача, земляничная Красная горка, Пашка-художник из теремка в Мещериново. И, наконец, 1 августа – Волшебная тропа. Всё это готовило к восприятию мира Звенты, мира такого насыщенного и возвышенного, что иначе как путешествием на планеты Духовного Мира (Вайкунтху, Голоку) я это и не называл. Мира по ту сторону нирваны, что гораздо выше райских планов бытия… Что мне оставалось делать, если я не нашёл машины? Присоединиться к компании Звенты. И вот 6 августа, десять часов утра. Я выхожу из дверей поезда на метро «Южная» и сразу вижу Звенту в ярком оранжевом, цвета апельсина и спелой папайи, одеянии. Розовощёкая Звента из мира ясных лиц и прямых взглядов. Голубые лучащиеся глаза… На серой станции это смотрелось фантастично. И подарки, что у меня были с собой, оказались такого же, звентиного цвета. Ярко-оранжевая агромущая свечка и душистые благовония «Папайя». Звента высматривала своих новых подружек. Она с ними познакомилась на фестивале «Жизнеград» в Тверской области. Одна из них поведала об одном чудном месте недалеко от Чеховской усадьбы в Мелихово. Бочуля-Салачуля появилась первой, вскоре после меня, а Коница-Горбуница задерживалась. В июле они вместе со Звентой ездили во Владимирскую область, в экопоселение Родное, на праздник «День Земли». В документальном фильме «Родное» спутницы Звенты в хороводе легко узнаваемы. Почему такие имена? Бочулю не буду комментировать. Коница же… У неё такая привычка, ко всем ёмкостям со святой водой из родников-источников прикладываться. Святость в себя вдыхает, а просто чистую и прозрачную воду оставляет. Бочуля потом даже отдала мне свою бутыль с водою, потому что Коница к ней прикоснулась. И вот, наконец, Коница прибыла. Я не умею описывать внешность героев или действующих лиц. Но часто получалось так, что когда я рассказывал об этом своём путешествии, те, кому я рассказывал, их видели. Энергетически передавалось. Да, Бочуля-Салачуля была одета в светло-розовое, а Коница-Горбуница, с тёмно-каштановой шевелюрой, в тёмно-зелёное. Мы вышли из метро и сели в автобус до Чехова. Ехать предстояло почти час в сторону Солнца. Я со Звентой по левой стороне, а Бочуля с Коницей справа по ходу и чуть впереди нас. Звента стала рассказывать, что она учится на волшебницу. И сразу стала показывать своё мастерство. Одним из последних в автобус загрузился человек с банкой пива в руках. Он ворчал себе под нос, но так, чтобы всем было слышно. Звента пожелала ему спокойствия. Мысленно, внутренне. И человек заснул на своём сиденье, запрокинув голову и выронив банку из рук. Захрапел. Звента пожелала ему тишины, и он прекратил храпеть – не издал ни звука до самого Чехова.
Звента рассказывала о своих успехах, говорила о том, как помогала волшебством друзьям – даже деньги сыпались с неба. И о том, какие машины готовы были их куда угодно довезти – бесплатно, конечно. Напела песню солнечных бардов
Расправь же крылья и к свету ты в небеса взлети. Знай, что страданья нелепы и счастье впереди. С улыбкой не расставайся, ведь вместе веселей.
И, если любишь, мир вокруг становится добрей.
Звента уже училась и арабским танцам, даже выступала, и игре на гитаре. Ходила на Рейки, попадала на аюрведу. А теперь – волшебница. Убедилась в действенности Сюморона и цифровых кодов Грабового (как-то оживила сбитого машиной щенка). Да и как после Дольменов не стать волшебницей… Звента ещё написала удивительную повесть о своих приключениях в заповедных, неведомых местах Западного Кавказа. Только для своих написала, иначе бы она не смогла о многом упомянуть. Природные феномены фотографировала, но те места не захотели выносить свои тайны наружу. Оставалось два неснятых кадра, когда у одного из водопадов Звента встретила знакомых ребят, захотела, чтобы они её, стоящую под струями, в кадр словили. И ребята звентин фотоаппарат из рук выронили… Доехали мы до Чехова. Узнали, что ближайший автобус на Нерастанное отходит минут через сорок. На это время пошли прочь с шумной площади, мимо салона сотовой связи «Болтун», куда-то на травку возле старых деревянных домов. Посидели немного, походили. Звента говорила о своём наряде и что, как оказалось, рисунок на нём означает. Даже что-то павлинье в нём было. Говорила о том, как дачу свою по образу родового поместья обустраивает. Поют же солнечные барды: «Дом мой, сад мой лучше всех чудес на свете»…
А мне вспомнилась другая песня. Её когда-то Зыкина пела, а теперь и барды.
В земле наша правда. В земле наши корни. И сила в руках от лесов и полей. Земля и оденет. Земля и накормит.
Ты только себя для неё не жалей.
Под небом, прозрачным и синим, Земля, словно сон наяву. Зови меня дочкой, зови меня сыном,
А я тебя Матерью с детства зову.
Земля хорошеет, приветствуя друга. Земля для врага как огонь горяча. И часто бывает, что лемехи плуга Заденут при вспашке обломок меча. Под небом бескрайней России Земля, словно сон наяву. Зови меня дочкой, зови меня сыном,
А я тебя Матерью с детства зову.
В родных поселеньях красивые люди. Они у земли набрались красоты. И если ты землю всем сердцем не любишь,
Любви настоящей достоин не ты.
Земля как невеста красива, И падают звёзды в траву. Зови меня дочкой, зови меня сыном,
А я тебя Матерью с детства зову.
В местный автобус, идущий через Мелихово, набилось очень много народа. Только Конице-Горбунице удалось где-то сзади присесть и задремать. Путь знала только Бочуля-Салачуля, но многие набившиеся в автобус тётушки с ёмкостями для воды ехали туда же и готовы были что угодно подсказать. На остановке, где лес тянулся по обе стороны дороги, вылез чуть не весь автобус. Теперь по левой стороне дороги вперёд с полкилометра, лес отступит, и раскроется большое поле… Сразу на остановке всех высадившихся встречал растрёпанный худосочный человечек лет семидесяти, закутанный в тряпки да портянки. Он кричал сиплым голосом: «Давайте мне каждый по десять рублей, и я проведу вас куда надо. А не то мои собаки вас съедят. Слышите»? В глубине леса что-то лаяло. Звента сказала человечку: «Сейчас ты сам на деньги нагоришь». Мы (наша четвёрка) чуть поотстали, человечек же двинул с остальной массой, крича те же слова, и вскоре стало тихо. Звенте начинала нравиться здешняя природа, густой лес и яркое солнце. Мы пошли вперёд, солнце было чуть справа, и вскоре слева лес отступил – открылось широкое поле, пустонь. По тропке свернули влево, опять-таки ведущей краем леса, а вперед открылся вид на протяжённую автостоянку, заполненную десятками легковых машин. И впрямь место паломничества. До машин было ещё около полукилометра. Под ногами – мягкая зелёная травка. Коница-Горбуница, вспоминая фестиваль «Жизнеград», озвучила своё настроение: «Вот так бы идти по росе, на утренней заре, босиком по траве»… Даже не настроение – намерение. Звенте такое настроение и такое намерение тоже очень близко. Да и у меня была надежда найти здесь вольное и абсолютно свободное, неиспорченное чужими умами местечко. Луна вошла в созвездие Льва и звала к познанию нового, необычного. Мы приблизились к левой оконечности автостоянки и обнаружили, что лес отгорожен от неё проволокой. Это понятно – чтобы народ природу не загадил. Звенте это очень не понравилось. Идти можно было только в одном направлении – куда и весь прибывающий народ. Вот арочка с церковной маковкой над ней, рядом ёмкость для пожертвований и охрана. Проходим в арочку, видим надписи, правила поведения и лестницу. Вниз по ступенькам, закругляющимися вправо, сходим к одетому в камень источнику. Из изогнутых краниками труб вода бежит. Рядом толпа народа, воду набирает, тут же иконки, свечечки… Антураж поминки напоминает. Мостик через ручей, образованный источником. Хорошо хоть вода живая, но как к ней без бутылки подобраться? Идём через мостик и попадаем на ещё более заорганизованную территорию, обнесённую верёвками с надписями: «Проход запрещён». В этой зоне есть дорожки и подстриженный газон с торчащими из него прожекторами. По ночам золотушные купола двух бутафорских церквушек подсвечивают. На некотором отдалении – беседка, тоже бутафорская. Только крутые умы могли такое придумать. Церквушки – это ещё понятно. Хоттабыч сделал бы такие. Без внутренностей. Но почему в беседку зайти нельзя? Почему в неё тоже прохода нет? Ведь обычная беседка не дороже имитации обойдётся. Да, видимо, так тут положено. В беседке пола нет. Внутри неё мусор строительный. Проволока, верёвки, запреты, крики детей, длиннющая очередь в женскую купальню (К ней прямого хода нет, только через верх другой дорогой). Охранники ходят. Что за … Тюрьма? Казематы? И, главное, большинству народа такой уклад не то, что привычен – иного для них и быть не может. Звента таких посетителей Бандерлогами называет. Я подобрал санскритский аналог: Двипадапашу. Двуногие животные. А за протянутой верёвкой речушка течёт. И широкая излучинка в ней видна. Коница-Горбуница сразу купаленку там разглядела. Ох, как смотрится. Но порядки тут уже установлены. Не нами. Мы отступили к беседке, Обошли её по узкому краешку, и позади неё обнаружили прогал в кустах. А за ними – заграница. Я даже сразу не понял, что мы уже не в замке лгунов. Мы прошли метров двадцать. Справа нарисовалась заброшенная дорога, перегороженная бетонными столбиками, торчащими из травы. Слева, на протяжённом возвышении, располагались деревья. Полоса леса. Мы со Звентой остановились у первого бугорка, точно выползшего из леса. Бочуля с Коницей расположились немного дальше, на солнышке. Бугорок, по которому можно было взобраться в лес, покрывала ковром толщиной сантиметров в десять полусухая, мягкая и упругая трава. Звента сказала, что это не простая трава, а волосы бога, что из неё можно что хочешь плести или прясть. Дома на стену и то хорошо её повесить. Звента собрала немного травы к себе в сумочку. Самые лучшие волосинки поштучно укладывала. Начались звонки Звенте на мобильный, и она его отключила. Чтобы не отвлекал поздравлениями. Сидим… А что сидим? Я не знаю, что предложить. Как бы сказал Карлсон, я так не играю. Единственное отмечаю, что народ на заорганизованной территории как-то стал ближе к беседке подбираться, а не только у источника толпиться. На слух всё оно так. Один мир, одна жизнь – запроволочная, ограниченная, фальшивая, была нам наглядно показана. Но не за этим мы сюда ехали. Понятно, что так больше ощутим контраст с другим Миром, другой Жизнью – естественной природы, полной свободы и простора. Я чувствовал, что Звенте неуютно. Ни она, ни я принципиально не стали бы посещать официальные купальни. Даже лёжа на волосах бога мы теряли время. Коница-Горбуница не стерпела первой. Не зря среди своих родных она слывёт свихнувшейся. Приступила к действию, обосновывая его своими рассуждениями. По сказке в котёл с водою кто-то бухался. Коница не то, что бултых… Очень плавно, подойдя к излучине речки, к присмотренной купаленке и совершив необходимые приготовления, трижды окунулась. И вот уже, когда мы со Звентой подошли ближе, стоит по колено в воде спиной к берегу, волосы сушит. Она уже окунулась, ей хорошо. Граница в трёх метрах. Мы за ней снаружи. Народ в зоне стал активно подбираться к нашему краю. Вот уже одна женщина протащила под верёвкой коляску с ребенком, перевела и другого, постарше, начала его раздевать. Звента, пойдя на компромисс, уже подбегала к речке в оранжевом купальнике, как вдруг охранник из зоны навис над верёвкой и скомандовал: «А ну, девушки, давайте одевайтесь и шагайте обратно». Особое недовольство охранник выразил Звенте, которая сначала побежала к своему платью, а уж потом шагнула внутрь. А внутри как в тюрьме на прогулке. Бочуля решила отстоять очередь в официальную купальню. Коница взялась её сопровождать – освежившейся всюду рай. Более того, Бочуле есть чем время коротать. При ней третий том «Двух Жизней» Конкордии Антаровой. Бочуля его всю дорогу читает и сейчас как раз то место, где обитатели общины в предгорьях Гималаев идут на горное озеро. Мы со Звентой стояли около мостика. Звента туфлёй ногу натёрла, хотела походить по земле, да откуда ни возьмись взялся ещё один охранник и сказал: «Здесь нельзя без обуви». Это ещё каким-то чудом с непокрытой головой дозволяют быть. Звента мысленно пожелала охраннику добра. И, тоже мысленно, персик подарила. Во всяком случае третий охранник, который на выходе стоял, любезно продал нам за десять рублей три пустые двухлитровые пластмассовые бутылки с завинчивающимися пробками. А то не во что воду наливать. Мы не просто так пошли обратно. У нас созрел план. Правда, прежде чем он созрел, дурные извилины в моей голове начали бузить что-то верноподданническое относительно строгостей христианства, жития святых и великомучеников. Я готов был говорить, что да, это все вокруг и правила напоминают о суде божием, о послушании православных отцов, о праведной церковной жизни. О грехе, о покаянии. О том, какими должны быть помыслы и деяния согласно канонам.
Но план всё же созрел. Найти к речке другой подход, подальше отсюда. Речка ведь не короткая, не всю же её огородили. Откуда-то же она течёт… Воодушевлённые планом, мы шли назад по автостоянке и далее, пока не кончилась проволока, закрывавшая ход в лес. И вскоре Звента углядела ведущую в лес тропу неприметную, шаманскую, партизанскую, а, проще говоря, языческую.
Обсудить на форуме. (0 сообщений)
По двум причинам я не могу показать, как выглядит Звента, но как-то в Интернете нашёл и скопировал в свою галерею фото похожей на неё девушки. Бледной копии Звенты, но почти такой же радостной, близкой и по духу, и внешне (самая большая разница в цвете глаз. У Звенты они голубые и мягкие). Тут она.